Евгений Толстых приезжал в Муром ровно год назад, он вернулся в этом году, а его проникновенная музыка в стенах Дома народного творчества заставила зрителей покрыться мурашками с новой силой. Мы встретились с Евгением и поинтересовались о его впечатлениях от концерта, поговорили о том, что его вдохновляет, узнали, почему в этот раз было мало разговоров и много музыки. И о многом другом, не менее важном.
Евгений, во-первых, должна поблагодарить вас за этот вечер. Ваше творчество впечатляет. Нам очень понравился ваш концерт, а как вам наш Муром?
Отлично. Только в этот раз я особо не гулял: вчера зашли в антикафе, покатались по городу и все. В этот раз и концерт был отличный, мне кажется.
От прошлогоднего он заметно отличался.
Отличался. Отличался тем, что тот был более интерактивным – было гораздо больше общения. Наверное, потому что тогда был первый концерт, и нужно было познакомиться самим, познакомиться с музыкой и инструментами.
Тогда мы много разговаривали, и я мало играл. В этот раз я попробовал больше времени отдать музыке и показать ее возможности.
Многие пришли во второй раз, им, как и тебе, хотелось музыки, а не разговоров.
И в этом мы совпали.
В первую очередь я предоставил возможность музыке. Музыка в основном разговаривала с людьми, просто через меня. Я не старался что-то личное от себя добавлять в этот процесс. Я выступил в роли инструмента, который соединяет музыку с залом.
У меня было гармоничное состояние. Мне было легко и понятно. В моем молчании тоже был смысл. Было интересно, когда люди подходили и спрашивали, правильно ли они поняли ту или иную песню.
Это здорово, потому что мне уже не очень нравится объяснять что-то. До этих ответов каждый может дойти сам.
Хороший был концерт. Удачный. Свободный. Легкий.
Вибрации от твоей музыки распространяются по залу и проходят через зрителей насквозь, вызывая мурашки и легкое чувство транса. А сам что ты чувствуешь?
Очень по-разному. Зависит от ситуации. Бывает волнение, бывает радость, бывает даже разочарование. Эти песни я играю не первый раз, поэтому пропускаю музыку через призму своих ощущений: получилось ли у меня сыграть этот фрагмент или не получилось, до конца ли я дожал звук, вовремя ли я добавил новый звук.
Но это техника, а техника не так важна, важно чтобы состоялась атмосфера. Чтобы в этом месте было уютно присутствовать.
Но перед тем, чтобы сыграть и создать атмосферу, эта музыка должна появиться внутри тебя. Что же тебя вдохновляет?
Вдохновляет то, что я могу общаться с людьми, которые видят вещи не так, как я. Какие-то вещи они видят похоже, а иногда их взгляды совершенно противоположны моим. Мы обмениваемся состояниями – это и вдохновляет.
Вдохновляет, что несмотря на какие-то социальные или экономические диспропорции, которые существуют в обществе, люди могу поместить себя над ними.
Для музыки, которую ты исполняешь, очень сложно подобрать жанр. Расскажи пожалуйста о музыкальных инструментах, на которых ты играешь.
Вообще количество инструментов я сузил и сузил свой арсенал. Дома есть еще инструменты, но они не принимали участие в концертах.
Сегодня не было колюки.
Да, колюки сегодня не было, просто потому что не было песен, в которых она участвует.
Был комплект диджериду: один деревянный дидж и пару пластиковых. Все они звучат по-разному, каждый из них выполняет свою функцию, у каждого из них своя музыкальная речь – вот они не могут друг друга заменить, поэтому я их и вожу. Для первой части программы, инструментальной части, набор диджериду мне просто необходим.
Инструменты, которые минимально друг от друга отличаются, расширяют музыкальную палитру. Они родственные по звучанию, но они не могут друг друга заменить.
Но ты же и заготовки сэмплов делаешь.
В редких случаях, когда я не могу инструмент собой взять по причине того, что он хрупкий или на нем нужно сыграть настолько маленький кусочек, что смысла брать его с собой нет, тогда он звучит на бэкграунде. Например, в 10 секундном сэмпле.
Мог бы так сделать с теми же колюками, например.
В основной части нет желания использовать нетрадиционный дидж, хочется сделать упор на разнообразие инструментов. Сейчас мое желание – делать то, что сейчас делает мало кто.
У меня как у зрителя возникает желание побольше послушать дидж, а ты играешь на нем в начале и практически в самом конце.
Здесь есть элемент традиционности. Ты знаешь, что в начале я играл на традиционном дидже, но этнографического саунда довольно много. А нетрадиционный саунд позволяет его разнообразить.
Дальше появляется примесь всего того, что можно еще делать на дидже. Я отхожу от традиций с точки зрения ритмики и вибраций.
По большому счёту в диджериду-мире насчитывается очень много вариантов комбинаций, но диджериду-мир переполнен людьми, которые играют чистым звуком, то есть без добавлений.
В какой-то момент мне стало скучно. Я захотел искать новый звук, который помог бы мне открыть абсолютно новые вариации. Я понимаю, что люди частично ходят на концерты ради этого.
Сейчас диджериду-музыканты играют в группах и таких коллективов достаточно много, поэтому я стараюсь делать упор на оригинальность.
Ты помнишь свое первое выступление?
Уже в детском возрасте я понял, что музыка приносит много хорошего в жизнь. Лет в пять-шесть я уже пытался возиться с гитарой, пытался изображать игру на ней.
Я пошел в музыкальную школу по классу гитары, чтобы меня научили играть. Но по какой-то причине, меня перевели на скрипку, а со скрипкой у меня не было такого острого желания взаимодействовать. Скрипка не была инструментом, которым бы я восхищался.
Сейчас я возвращаюсь к ней и учусь играть по-новому, благодаря своей преподавательнице по скрипке. Она отвела меня в консерваторию, там мне давали первые частные уроки по голосу.
В 12 лет я познакомился с миром академической музыки. Я занимался года три, начал участвовать в детских конкурсах, не сказать, что очень успешно, зато я получил опыт академической сцены.
Академическая музыка стала вызывать новые ассоциации, возобновила мне желание снова играть на скрипке. Появилось желание петь. Но эти встречи закончились.
Я увлекся гитарой, нашел друзей, которые учили меня играть, потом мы создали группу. Мы играли какую-то страшную музыку. Поступил в институт, но продолжил играть, и примерно лет семь я на это потратил.
В какой-то момент от гитарной музыки меня отключило. Мы дошли до того возраста, когда уже не могли встречаться так часто, и появилась необходимость решать, будем ли мы заниматься профессионально или вообще заниматься не будем. Я выбрал второй вариант.
Я перестал вообще какой-либо музыкой заниматься, потому что не понимал, как можно было выйти из достаточно тривиального, но очень большого потока музыкантов.
Первый творческий кризис?
Да. Возможно, это необходимо. Иначе невозможно понять, в какую сторону дальше двигаться. Гитарной музыки очень много, она очень похожа друг на друга, и не таких людей, которые что-то делают оригинально.
Я не просто не понимал, куда двигаться. Я изжил себя, хотя и продолжал поигрывать на гитаре.
Сейчас я практически отказался от гитары в концертных программах, потому что она дает очень узнаваемый саунд, а значит и ассоциацию.
Ты путешествуешь на легке, а в твоем рюкзаке только вещи первой необходимости и инструменты.
На самом деле не налегке, потому что сейчас мой рюкзак весит 25 килограммов.
Ты ездишь так во всей России?
По всей России – это громко сказано. Где есть единомышленники, туда и еду. Я же не могу из Екатеринбурга организовать концерт в Муроме – это очень сложно. Должны быть ребята, которые достаточно хорошо знают меня, которых знаю я. Сделать концерт без их участия, естественно,не получится, соответственно для того, чтобы ездить нужны люди, которые тебя понимают и принимают.
А наша страна слишком большая страна и культурное восприятие тех или иных вещей, в том числе музыкальных, сейчас совершенно не равномерно распределено.
Жень, а ты бывал в тех местах, чей фольклор играешь?
Отчасти. Если речь о поморском фольклоре, то я был в Архангельске, проездом через Карелию. Я не являюсь собирателем или экспедитором. Нужно быть специально обученным человеком, чтобы знать, куда поехать и где найти нужную тебе вещь. Но в этом нет необходимости, потому что фольклорный архив сейчас забит.
Твоя супруга выступает вместе с тобой в дуэте, но сегодня мы ее не видели.
Сейчас мы выступаем вместе реже, потому что на таких камерных концертах я стараюсь играть один, по причине того, чтобы отключать восприятие от визуального.
У тебя есть музыкальная мечта? Стать, например, всемирно известным музыкантом?
Естественно. Это нормальное желание нормальный процесс. Я считаю, когда ты к этому готов, это происходит естественными, натуральным образом.
Почему ты не выступаешь за пределами России?
А для меня это темный лес. Я не представляю, к кому обратиться, чтобы концерт там состоялся. В том году меня пригласили на фестиваль, это был фест этнической музыки, фестиваль диджериду. Там этномузыка на другом уровне восприятия.
Нужно играть что-то интересное, интересное для них в первую очередь, играть то, что они не слышали. Но они у них другое понимание, поэтому удивить их достаточно сложно.
То, что я играю здесь, - практически эксклюзивный вариант. Я достаточно много слушаю разной диджериду-музыки, ищу исполнителей, но аналогов практически нет.
У тебя сложилась своя техника игры диджериду?
Вопрос техники очень важен. Много тех, кто играет на дидже, знает много техник и приемов. Но музыка и музицирование – это не одно и тоже. Сейчас приведу пример. Скрипач играет легато, а потом берет и начинает играть стаккато. Он не стал играть другую музыку, а просто изменил прием и все.
А у тебя совершенно другой подход к этому.
Конечно. Я смотрю на игру на музыкальном инструменте с точки зрения создания музыкального произведения. Я не говорю, что совсем нет музыкантов, которые не понимают эту проблему. Тема диджа давно существует и не полностью исследована. Здесь есть место для поиска новых звуков и экспериментов.
Меня больше тянет в сторону того, что еще не исследовано.
То есть ты постоянно в поисках нового?
Насколько это возможно. Иногда не стоит слишком сильно зарубаться на том, чтобы искать.
Не нужно фанатично искать. Нужно искать, пока интересно. Когда ты уже себя заставляешь что-то делать, внутренние творческие ресурсы опустошаются. Мне проще, с той точки зрения, что у меня есть вторая рука – у меня есть песня. Если я устал от диджериду, я могу на какое-то время оставить дидж и исследовать пространство в песнях, совершенствоваться, искать новые возможности в художественном созидании и выражаться в песне. А когда я устаю от песен, я снова могу вернуться к диджу.
Было не просто приятно поговорить, но и очень интересно. У Евгения не только музыка особенная, но и сам особенный. Очень светлый человек, добрый. Друзья, если Евгений будет снова в Муроме, не поленитесь, сходите. Эта музыка стоит вашего внимания.
