Сетон-Томпсон, бабушкина библиотека и медицинские справочники
В раннем детстве я ненавидела читать. Когда меня только начинали учить, я рыдала и постоянно «торговалась» с мамой: что угодно, лишь бы не заниматься. И так было класса до третьего. Даже не помню, что тогда произошло, может быть, сменилась учительница, но мне стало нравиться то, что мы делаем на чтении.
А потом литература стала моим любимым предметом. Я начала буквально «проглатывать» книги – читала быстро, залпом, не прерываясь. Обожала рассказы про животных Бианки, Паустовского, Сетона-Томпсона. Задавали прочитать один-два рассказа, а я читала все и сразу. Хотя сейчас уже смутно помню сюжеты, обязательно буду давать эти рассказы своим детям, потому что они захватывают и погружают в потрясающий мир (например, из них я узнала, что кошки под водой двигаются так, будто ходят по земле!).
У меня была замечательная учительница литературы, с которой мы дружим до сих пор. Сейчас, когда я сама учитель, я понимаю, что ей было трудно с нами – мы баловались на уроках, были конфликты. Но я всегда уважала ее за убеждения и ценности, которые она пыталась передать и нам. И эта самая учительница просила нас вести читательский дневник. Домашние от моего дневника были в восторге, уже тогда стало понятно, что моя жизнь будет связана с гуманитарной сферой. Я читала книги, писала отзывы и иногда рисовала иллюстрации на полях тетради.
Тогда же я начала «проглатывать» домашнюю библиотеку. Она была собрана в те прекрасные времена, когда в СССР был культ чтения. Моя бабуля, как фанат всего модного, скупала целые коллекции книг. Я была, наверное, единственным в школе ребенком, который почти не ходил в библиотеку: все было дома.
Лет в 10 я начала методично изучать все книги с картинками, которые были дома. Детские книжки быстро закончились, и я приступила к освоению маминой библиотеки. Моя мама – художник, у нее были огромные книги с репродукциями, книги по архитектуре, скульптуре, живописи. Наконец, в ход пошли медицинские справочники. Нетрудно догадаться, что я почти сразу в самых точных подробностях узнала, откуда берутся дети. Больше меня уже не удовлетворяли детские разговоры на переменах про аистов, капусту, краники и прочую чепуху. Я стала даже давать почитать книжки про «это» своим одноклассницам. Вот так невольно я стала героем сексуального просвещения в 5 классе.
Наверное, именно вот эта возможность знать что-то эксклюзивное захватила меня в чтении тогда. Это была тайна, магия, доступная только мне. В книгах можно было найти буквально все.
Самая запоминающаяся книга из детства – «Чучело» Железникова. Я читала ее с вечера до рассвета, она глубоко меня поразила. Особенно, когда похожие события случились в моей подростковой жизни позже, книга оказалась очень правдивой.
«Мама – главный герой этой истории»
Конечно, самый главный герой в этой истории не библиотека, не учителя и не «тайное знание». Самый главный герой здесь – моя мама. Мы делили с ней комнату, и у нее всегда (всегда!) лежала какая-то книга на полу рядом с кроватью. Она читала перед сном, а мне зачитывала отрывки, пересказывала какие-то сюжеты. Наверное, ее любимым жанром было что-то в духе ЖЗЛ. Из-за этих самых книг я знала слишком много для ребенка про писателей, которых мы изучали, и критически к ним относилась. Поэтому я до сих пор не могу никем восторгаться, у всех есть свои темные стороны, а люди – не боги.
Когда я стала постарше, мама начала вслух читать мне все, что читала сама. Самой запоминающейся книгой было Евангелие. Мы не просто читали вместе по частям Новый Завет, мы обсуждали, спорили, искали аргументы, предполагали, сравнивали тексты разных апостолов между собой. Это было захватывающе и вдохновляюще.
Почти все, что мне задавали в школе, мы тоже прочитывали вместе. Помню, как ночами хохотали над «Мертвыми душами». Если мне нравился какой-то автор, то мы немедленно покупали книгу про него. Так у меня появилась «Речь без повода… или Колонки редактора» про жизнь и работу Довлатова в США.
Во все наши поездки на поезде, электричке или даже на трамвае мама брала книги. Став постарше, я тоже начала читать ей вслух, пока она работала на пленэре, например. Книга всегда была нашим обязательным попутчиком.
Любимые книги и «хирургическое» отношение к литературе
Я уже много лет читаю с электронной книги: не люблю портить бумажные издания заметками, а еще не люблю их вес, пыль, и из-за дальнозоркости ничего не вижу на страницах. Никогда не читаю сразу несколько книг. Бывает, правда, что что-то бросаю, если не лежит душа, то я не вижу смысла заканчивать. Люблю читать в дороге или пока жду чего-то.
Прямо сейчас я впервые, как следует, читаю «Тихий Дон». Конечно, я взялась за него по необходимости. Я прекрасно знаю сюжет, но в следующем году прохожу его с моими 11 классами. Сначала я очень бесилась, что вообще надо изучать этот ужас, но теперь вошла во вкус и полюбила так же сильно, как прежде ненавидимую «Войну и мир».
В силу профессии теперь постоянно перечитываю школьную программу, поэтому на что-то новое сил не хватает, увы. Самое лучшее – «Отцы и дети». Не из-за сюжета или идей, нет. Но вот способность автора видеть человеческую душу, тонкий психологизм сделали меня богаче, а самое главное – я стала больше анализировать поведение окружающих людей, меньше переживать из-за ерунды. Вот такое неожиданное открытие!
В старшей школе моей любимой книгой была «Леди Макбет Мценского уезда» Лескова. Мне всегда очень нравились сильные и независимые героини. Еще любила Гоголя, потому что он писал про украинский быт, а я себя очень сильно ассоциировала со своими генетическими корнями. Сейчас люблю Гоголя за его сложный юмор. Как и любой подросток, включая моих нынешних учеников, сходила с ума по Раскольникову, теперь терпеть не могу этот роман, мне он кажется слабым и неправдоподобным. Нравился и нравится сейчас Чехов и Куприн. Конечно, вершина – это Булгаков. Но не «Мастер и Маргарита», а «Белая гвардия».
А сейчас мне очень сложно сказать, какая у меня любимая книга. За пару лет работы в школе мне столько всего пришлось вспомнить и перечитать, что никакого чистого восприятия не осталось. Я стала воспринимать книги, как хирург – больного. Известно, что хирурги сильно отстранены от пациентов, они могут не запоминать имен, но точно помнят место, которое оперировали. Вот и со мной вышла такая такая же история. Помню все в деталях о книге, знаю, что в ней хорошо, что неудачно, что интересно, а что – нет. Но люблю ли? Или не люблю? Невозможно сказать. Я просто люблю читать – как в детстве, все подряд. И даже от самой паршивой ерунды могу получить удовольствие, почерпнуть что-то ценное, и даже признанные шедевры могу бросить просто от скуки.
